“Монголы и веротерпимость”

Buren 2017-05-05 02:05

История

Всемирная личность ХХ века Ж. Неру высоко отозвался о вкладе монголов в мировую историю в целом, а Чингисхана определил так: “Чингисхан, несомненно, был одним из величайших, если не самым великим полк

Всемирная личность ХХ века Ж. Неру высоко отозвался о вкладе монголов в мировую историю в целом, а Чингисхана определил так: “Чингисхан, несомненно, был одним из величайших, если не самым великим полководцем в мире. Европейские и азиатские рыцари были ничтожествами по сравнению с ним и его блестящими преемниками”. Его восхищало, что монголы безусловно отсталые как степняки-кочевники в культуре материальной, не создавшие шедевров архитектуры, театров и т.д., были впереди всех в культуре права, как они здорово ввели и соблюдали законы, установленные их избранным лидером Чингисханом.

В целом сложился огромный фонд из глубоких исследований о монголах, о вкладе их в мировую сокровищницу общей культуры. В 12-13 веках, когда монголы ворвались на мировую сцену, там господствовали совершенно дикие нравы межрелигиозной, межэтнической, межгосударственной, межкультурной и прочей нетерпимости, вражды и нескончаемых кровавых войн. Установив единое законодательство в огромной империи, т.е. добившись диктата главного принципа демократии - верховенства закона, монголы установили и второй принцип демократического сожительства - принцип равноправия языков, верований, культур и цивилизаций.

Чингисхан вполне мог навязать, установив единые религию, язык, письменность, нравы, причёску, одежду и т.д. Но Чингисхан, первый демократически избранный лидер народа, выбрал другой путь, путь безумно сложный. Все мыслители тогдашнего мира размышляли с позиции собственного Эго, этно-или конфессионального или европейского центризма, но лишь Чингисхан предложил и попытался внедрить в практику планеты основы демократии, равноправия народов, вер, языков и культур. Остановимся здесь на небольшой, но крайне важной ныне частице этой концептуальной парадигмы, рожденной гением Чингисхана.

Но, прежде всего, следует выпятить сегодняшние теоретические язвы миропорядка. Это проблема Эго: народов, религий, языков, лидеров стран и иных субъектов международного права или, иначе, участников мировых  взаимоотношений. Ведь все проблемы бесконфликтного, гармоничного развития современного мира фокусируются в упорное на практике нежелание (при демократической риторике почти всех руководителей) большинства лидеров мира услышать и понять другую точку зрения, другой мировоззренческий подход. Есть ли вообще движение к веротерпимости, сложили “мечи в ножны” мировые и иные религии в борьбе за паству? Есть, но незначительное, и то не благодаря монастырям, а вопреки им. Сами рядовые миллионы - граждане стран мира, прежде всего демократических, свободных как раз от оков церквей и их священников, сделали это движение мира вперед к веротерпимости. К сожалению, веротерпимость, подаренная миру Чингисханом в 13 в., и в 21-ом вовсе не понята.

А ведь еще Чингисхан предупреждал об опасности доверять-верить “мировым религиям”. Он догадывался об их неискренности, а то и лживости, он видел их мгновенно звереющий фанатизм в борьбе за паству, поэтому до конца дней своих требовал и подчеркивал свою равноудаленность от этих “мировых” глашатаев справедливости. Это важнейший теоретико-политический постулат, рожденный гением Чингисхана на заре кровавого средневековья, где торговали индульгенциями, спотыкаясь-соревнуясь, почти все церковные служители мира – равноудаленность от этих мировых очагов религий, точнее мировых факторов конфессионального разделения бедного трудового люда Земли.

Чингисхан первым в мире заявил главный принцип светского государства –“отделение церкви от государства”. Уже с первых государств мира религия была служанкой власти вождей-диктаторов, королей, шахов, добиваясь вовсе не духовных ценностей, а чисто материальных. Симпатии у народов исторически имели лишь те священники, которые подвергались как раз гонениям в лоне своих же церквей как критики-еретики. Чингисхан понимал это и требовал, чтобы никакая религия, свободно проповедуя догматы своим паствам, не вмешивалась в политику государственной власти. Это выдающееся в условиях темного средневековья творческое ноу-хау монголов и лично Чингисхана, оно стало ныне мировым правилом в демократических странах. Но в целом ряде отсталых регионов, не освободившемся от религиозно-мифологической матрицы сознания, церковники по-прежнему держат в цепях страха это рабско-стадное сознание масс и властных групп. И именно в таких социумах “консолидация масс” происходит не за гуманные идеалы равноправия и демократии, а единением толп «против врагов». Там мозговая элита в лице власти и церкви периодически «единяет нацию», подбрасывая каждые полгода образ нового «врага». Чингисхаан учил уважать все религии, но при этом не выказывать (власти) ни в коем случае предпочтения какой-либо из них, дабы не допустить межрелигиозного противостояния. Но что мы видим ныне? Глубоко лживо мнение, что Чингисхаан по языческому невежеству чтил всех богов подряд.

Вспомним: Чингисхан все время вопрошал: я не знаю, чья доктрина-религия истинная и справедливая для мира. Его внук Хубилай решил этот ребус деда, организовав своего рода всемирный диспут-симпозиум в Пекине, бывшей тогда столицей Великой Монголии, иначе Империи Юань. В течение многих дней мудрецы разных вероучений мира во дворце Хубилая слушали постулаты каждой доктрины. И только в конце этих слушаний, учитывая, видимо, мнение большинства участников дискуссий, великий хан как модератор объявил о предпочтительности буддийской и даосской доктрин. Сегодня мировые лидеры, богословы и философы также признают буддизм самым убедительным учением мира, а Далай-ламу XIV – опять же неофициально, - бесспорным лидером среди всех мировых религиозных учителей. Широта и глубина его мышления, который стал в глазах мирового сообщества синонимом Справедливости, обезоруживает оппонентов.

Именно при Хубилае впервые в мире была демократически институализирована связь с конфессиями: при Правительстве создано министерство, заведовавшее вопросами конкретных религий, в т.ч. буддизма, даосизма, ислама, христианства и конфуцианства. Именно Хубилай передал Тибет, мировой центр великих и сакральных знаний, под управление буддийских лам. Он объявил буддизм государственной религией, что не ущемляло вовсе иные конфессии, но противоречило-таки чингизовой теории светского государства, принципу равноудаленности власти от конфессий и т.д.

Веротерпимость, как и демократия, должна быть с кулаком. Это также международно-политическая новелла, данная миру монголами. Слава о монголах гремела во всей Европе, западноевропейские монархи и сам Рим мечтали об обращении монгольских чингизидов в христианство. Известно также, что монголы не могли терпеть войны по причине религиозной нетерпимости. Поэтому они много раз освобождали “святой Иерусалим” с могилой Христа от мусульман и возвращали город христианам-крестоносцам. Они считали кощунством так поступать с могилой, поэтому неоднократно выбивали мусульманские орды и возвращали город христианам. Но как только они уходили из Сирии - из-за жары и тяги к степной воле-прохладе, тут же появлялись мусульмане, избивали крестоносцев и захватывали город. Монголы вновь возвращались, били мусульман и, изгнав их, передавали город крестоносцам - в кольчугах. Но все повторялось сначала. Поэтому монголы не раз писали письма Папам Римским: Иннокентию IV (1242-1254), Бонифацию VIII (294-1303), Николасу III (1277-1280), королю Англии Эдуарду I (1272-1307), королям Франции Людовику IX Святому (1226-1270), Филиппу IV Красивому (1285-1314). В этих письмах монгольские лидеры предлагали европейским лидерам объединить усилия на принципиальных вопросах войны и обороны, наказания дикарей, промышляющих разбоем. Эти предложения монголов действовать международными силами, слаженно и жестко, против исламских угроз, в частности, объединив усилия государств континента для фундаментального искоренения нетерпимости тех мусульманских отрядов по отношению к христианам и крестоносцам, являлись следующим ноу-хау монголов в межгосударственной и мировой политике. К сожалению, недальновидные и чванливые, напомаженные монархи Европы не оценили тогда призывы монголов и проблема исламского фундаментализма  доныне не решена.